История западноевропейской музыки до 1789 года
Подобное применение полифонических приемов тоже
Подобное применение полифонических приемов тоже было новым для жанра комической оперы: Монсиньи стремился, видимо, драматизировать ансамбль, активизировать его партии, расширить музыкальную композицию. Однако за драматической семейной сценой следует веселая сценка Монтосьеля и Бертрана, которая заключает второй акт. Здесь проведена простая, но остроумная композиционная идея. Сперва Бертран исполняет свои куплеты, потом Монтосьель — свои, после чего они, в дуэте, поют их одновременно и их мелодии контрапунктируют одна другой. Этот" же прием позднее применил Л. Керубини в опере «Лодоиска» (1791).
Третий акт, обещающий, казалось бы, трагическую развязку (Алексею грозит смертная казнь), начинается дурашливой арией Монтосьеля, которая в данном случае выполняет функцию торможения драмы. После нее особенно серьезной представляется партия Алексея, ожидающего смерти. Все его три арии отличаются простой и благородной выразительностью. Медленное Движение, некоторая доля патетики в декламации, большая серьезность характерны для них. Новый гуманизм серьезной комедии, возвышающий личность простого человека, раскрывающий все благородство и всю глубину его душевного горя, находит здесь свое воплощение. Первая из арий (Adagio, f-moll) с ее характерным тональным колоритом (Гретри считал f-moll «трогательным»), с ее патетическими интонациями (увеличенная секунда в мелодии!) и динамическими контрастами более мелодраматична, чем вторая (Moderato, e-moll), удивительная по широте и благородству «баритоновой» кантилены (пример 82 а, б). Сама идея поручить партию молодого героя не тенору, как было принято, a баритону продиктована желанием композитора придать ей характер мужественной серьезности, подлинного героизма. Счастливая развязка не нарушает цельности в партии Алексея и не вносит ничего особенно нового в музыкальные характеристики действующих лиц: интерес ее заключается в другом. Эта развязка предвещает тип так называемой «оперы спасения», в которой драматическое напряжение достигает своей вершины (герой или героиня обречены на гибель) и лишь тогда приходит неожиданное спасение.
