Несомненно, и в «Пигмалионе» Руссо стремился преодолеть условности традиционного оперного театра, медленность в развитии действия, выспренность вокальной декламации, частые отвлечения от драмы в дивертисментах и т. д. Ограничившись только словом и инструментальной музыкой, идущей за ним, он пожертвовал, однако, целостностью музыкальной композиции и отвел музыке в этом смысле не более чем служебную роль. Тем не менее сама идея особого театрального жанра, реализованная в пьесе Руссо, получила быстрое признание и была подхвачена его современниками. В 1771 году текст «Пигмалиона» оказался опубликованным во «Французском Мерку-
211
рии» — без ведома автора. Годом позже пьеса была поставлена в Фонтенбло, а в 1775 году она исполнялась в театре Французской комедии. «Пигмалионом» Руссо заинтересовались и в других странах, особенно в Италии и Германии. На его текст писали музыку французские и немецкие композиторы. К форме мелодрамы после Руссо обращались крупный чешский композитор Й. Бенда («Ариадна на Наксосе», 1774; «Медея», 1775), учитель Бетховена К. Г. Нефе («Софонисба», 1782) и другие авторы. В дальнейшем принцип мелодрамы получил применение по преимуществу внутри большой оперной композиции (или в театральной музыке), когда нужно было выделить особо драматические сцены из общего музыкального контекста (например, в операх Л. Керубини). Таким образом, и в этом произведении, как в новом опыте, Руссо чутко уловил драматические тенденции своего времени и сумел создать образец жанра, незамедлительно доказавшего свою жизнеспособность.