7 Рамо не проводил резких различий между своей музыкой для ансамблей и чисто клавесинными произведениями: он сам перекладывал отдельные трио-пьесы для одного клавесина, а сюиту для струнного секстета в свою очередь составил из клавесинных пьес.
186
ных сюит, смелые портретные эскизы личностного, индивидуального облика, будучи обозначены именами современников композитора, в том числе Маре, Форкре, Кюпи (де Камарго), Ла Пуплиньера (и самого Рамо). И хотя эти пьесы уже несколько выходят за рамки клавесинных миниатюр по своим масштабам, сюита в целом остается сюитой.
Казалось бы, сюитный принцип музыкального мышления, выработанный Рамо за многие годы, не вполне соостветствовал требованиям оперной драматургии. В Италии, правда, как мы видели, композиция оперного акта, за вычетом речитативов, не слишком отличалась от старосонатного цикла. Но во французской лирической трагедии, даже при сюитном характере дивертисментов, танцев, «выходов» (entrée), огромное место занимали вокально-декламационные номера, которые — не в пример итальянской опере — были далеки от чисто инструментальных пьес. Кроме того, перед композиторами так или иначе вставала проблема композиции целого (акта, соотношения актов), ибо традицией французской оперы была, во всяком случае, четкая драматургическая схема либретто с оглядкой на классицистскую трагедию. Рамо обратился к опере, отчасти испытав свои силы в кантатах, . где он мог «упражняться» в вокальном письме и ариозных формах. Но это были всего лишь камерные рамки. В опере перед ним развернулись иные возможности и возникли иные требования.