История западноевропейской музыки до 1789 года
История западноевропейской музыки - стр. 120
Но на первых порах Гендель, надо полагать, присматривался и прислушивался к его операм, стремясь понять характер этого искусства, получившего признание в Гамбурге. Кайзер был силен и в оперном драматизме, и в комических ситуациях, он не стеснялся соединять коренную немецкую песенную традицию с итальянским ариозным стилем и даже немецкий язык с итальянским в своих операх. И все же лучших образцов для Генделя в Гамбурге не нашлось.
Маттезон был всего на четыре года старше Генделя, но уже во многом преуспел, получил отличное разностороннее образование, пользовался авторитетом глубоко сведущего человека во многих отношениях, заявлял о себе как композитор и певец, пел в те годы в гамбургском оперном театре, ставил там свои произведения. Гендель познакомился с Маттезоном вскоре по приезде в Гамбург, в июле 1703 года — «за органом в церкви Марии Магдалены», как рассказывал позднее сам Маттезон. Новый знакомый, несмотря на собственную молодость, стремился оказать своего рода покровительство Генделю, руководить его вкусами, ввел его в дом своего отца, а затем и в гамбургское общество. Летом 1703 года они вместе ездили в Любек, чтобы послушать игру знаменитого Букстехуде. Затем вместе работали в оперном театре, успели там бурно поссориться (вплоть до дуэли) и также внезапно помириться. Впрочем, Гендель вскоре почувствовал себя в Гамбурге увереннее и обрел самостоятельность, уже не нуждаясь в поддержке старшего товарища, даже тяготясь ею и смело принимая собственные решения.
Известно, что Маттезон вошел в историю музыкальной культуры как передовой эстетик эпохи Просвещения, поборник национального искусства и новых течений, противник схоластики и ремесленничества, один из создателей теории аффектов, охвативший в своих теоретических трудах многие проблемы музыкальной специфики . Но все это относится к более позднему времени. В годы дружбы с Генделем эстетические взгляды Маттезона еще только складывались. Тем примечательней, что теория аффектов, развитая впоследствии Маттезоном, по существу оказалась внутренне близкой композиторскому мышлению зрелого Генделя, как будто бы они, находясь вдалеке друг от друга, все же двигались затем в одном направлении.
